Дон Корлеоне и все?все?все. Una storia italiana - Андрей Смирнов

Король поставлен перед необходимостью принимать какое-то решение. Премьер Факта и генерал Пьетро Бадольо убеждают его объявить военное положение. Бадольо утверждает, что вся история закончится с первым же ружейным залпом, и запрашивает соответствующих полномочий. Вряд ли генерал ошибался. Войска были верны королю. Народ был верен королю. Мало того, — даже сами чернорубашечники были верны королю. То, что они были фашистами, не мешало многим из них, включая представителей командной верхушки, по совместительству быть ещё и монархистами. Если бы король даже не приказал стрелять, а хотя бы просто сказал «баста!» — велика вероятность, что все бы развернулись и спокойно пошли по домам.

Вместо этого Витторио Эмануэле — Третий, не Второй, не путайте! — начинает торговаться с Муссолини, предлагая тому пост министра иностранных дел.

Видите, я же предупреждал, что это был плохой, глупый король. Предыдущий Витторио Эмануэле — Второй, не Третий! — не испугался силой оружия остановить аж самого маршировавшего на Рим Гарибальди. Это при том, что даже в расцвете могущества Муссолини был по сравнению с Красным дьяволом, что тот плотник супротив столяра. Вот что усы животворящие делают! Отсюда мораль: будете выбирать короля — выбирайте как можно более усатого.

Иностранными делами Муссолини заведовать не пожелал. Тут, как назло, к королю прибежали представители бизнес-сообщества и плотно присели ему на уши: Бенито, мол, — нормальный, ровный пацан. Придёт, порядок в стране наведёт. Старательно обходя вниманием тот факт, что основной причиной текущего беспорядка являлся всё тот же Бенито.

Короче говоря, 29 октября 1922 года Витторио Эмануэле поручает Муссолини сформировать коалиционное правительство. Пропал итальянский дом.

Нет, не поймите неправильно. В тот момент Муссолини ещё не достиг абсолютной власти. Хотя сам он и бил себя пяткой в грудь, похваляясь, что не присвоил диктаторские полномочия исключительно в силу огромной личной скромности, но фашистская революция власть не взяла. Её фашистам просто подарили, поленившись связываться. Разумеется, уже и одно это являлось колоссальным успехом. Однако в тот момент в Италии все ещё сохранялся работоспособный парламент, который, к удивлению некоторых современных парламентариев, был местом для дискуссий. Так, например, при утверждении кандидатуры Муссолини на должность премьер-министра — депутатские голоса разделились в пропорции триста шесть «за» на сто шестнадцать «против».

Осознавая недостаточную устойчивость своего положения, Бенито начинает готовиться к следующим выборам. К проблеме он подходит с присущими ему выдумкой и изобретательностью. Депутат от фашистов Джакомо Ачербо представляет законопроект, в соответствии с которым партия, набравшая на выборах более 25% от общего числа голосов, получала… тадам!.. две трети, то есть 66%, парламентских мест. Фашистам пришлось изрядно попотеть, чтобы протащить этого диковинного зверя даже через вполне лояльный текущий парламент. Но они справились, они были настырными парнями и тоже умели делать предложения, от которых невозможно отказаться.

Далее, шпаря прямо по политтехнологическому учебнику, Бенито приступает к развлечению итальянского народонаселения маленькими, даже скорее крошечными, победоносными войнушками.

В августе 1923 года на границе Греции и Албании греками была по ошибке расстреляна итальянская военная миссия, занимавшаяся, в соответствии с международным соглашением, демаркацией границы. В ответ — Муссолини посылает в Ионическое море четыре броненосца, которые после непродолжительной бомбардировки оккупируют остров Корфу. Понимая, что это ставит всё прогрессивное человечество перед лицом угрозы лишиться будущего шедевра Джеральда Даррелла «Моя семья и другие животные», греческое правительство выплачивает репарации и контрибуции, после чего победоносная итальянская эскадра отбывает восвояси.

В январе 1924 года в Риме был подписан договор между Италией и Югославией, закреплявший аннексию в пользу Италии города Фиуме (современная Риека). Собственно, заслуги Муссолини в этом не было, поскольку ещё в 1919 году Фиуме захватили дезертиры (sic!) из итальянской армии, под предводительством поэта (sic!) Габриэле Д’Аннунцио. Так что Бенито было достаточно просто зафиксировать этот факт на бумаге.

В июле того же года Италия оттяпала у Занзибара Джубаленд в пользу Сомали. Другими словами, дремучая африканская провинция из состава британской колонии перешла в состав колонии итальянской. По правде сказать, никто за неё даже не воевал, её просто купили за двадцать пять тысяч фунтов сразу и тысячу в год сверху. Но какая разница? Ведь никто не мешал Муссолини сообщить вверенному народу, что империя-то наша — ого-го! Растёт и ширится!

Вверенный народ, в свою очередь, был приятно удивлён столь очевидными международными успехами молодого энергичного лидера. Настолько приятно, что на выборах в апреле 1924 года блок Муссолини получает 64,9% голосов избирателей. То есть лишь немногим меньше тех 66%, которые он в любом случае получил бы по закону Ачербо. Правда, победе способствовал ещё и некоторый административный ресурс, включавший избиения оппозиционных кандидатов, погромы в газетных редакциях и типографиях, разгоны собраний и манифестаций, а равно и прочие продукты трудовых фашистских будней.

Но избранный парламент всё ещё не был чисто профашистским. 30 мая 1924 года депутат от социалистов Джакомо Маттеотти выступает с докладом, в котором изобличает злоупотребления фашистов во время выборов и требует отмены их результатов. Жаркие парламентские баталии по этому поводу продолжаются вплоть до 10 июня, когда повестка дня меняется. Социалисты больше не спрашивают, куда делись украденные у них голоса. Теперь они интересуются: а куда делся Маттеотти?

Пропавший депутат обнаруживается через несколько недель, в истыканном ножами состоянии. И это едва не приводит к локальному зомби-апокалипсису для Муссолини. Маттеотти-труп оказался на порядок более опасным противником, нежели Маттеотти живой.

Совет на будущее: если вам доведётся стать фашистским диктатором — никогда не приступайте к политическим убийствам, не задушив предварительно оппозиционные СМИ. В противном случае — рискуете нажить кучу проблем на свою голову. Что и произошло с нашим героем.

Причина убийства Маттеотти столь очевидна, что никто не предпринимает попыток её скрывать. Более того, довольно быстро ловят и убийц, троих членов Фашистской партии, которые клятвенно заверяют, что действовали по собственной инициативе. Чему не верит никто, включая самих фашистов. Умеренные партийцы массово кладут партбилеты на стол. Отставки просят даже некоторые министры собственного муссолиниевского кабинета. Оппозиционные депутаты в знак протеста покидают парламент. Коммунисты, которым, как и всегда, больше всех надо, с криками «за Маттеотти!» убивают фашистского депутата Казалини. Радикальное крыло фашистов вопрошает: чего это коммунистам теперь можно, а нам нельзя?! И снова заводит старую шарманку про «Дуче-то ненастоящий!» Начинаются массовые уличные столкновения. Вся Италия, от мала до велика, целыми днями бегает, орёт и чего-то беспрестанно требует от бедняги Муссолини. Который от расстройства при виде такого бедлама даже зарабатывает язву.